Солнце южной поэзии. Сулейману Стальскому — 155
Празднование таких крупных дат, как 155-летие Сулеймана Стальского или 100-летие Расула Гамзатова, многие воспринимают по-разному. Для некоторых это, вполне обоснованно, мероприятия-якоря, вокруг которых можно строить федеральную повестку, они могут служить проводником дагестанской культуры на общероссийском уровне, а там, как известно, рядом и политико-экономические довески, которые всегда идут в ногу с такими крупными информационными событиями. Для других – повод вспомнить творчество дагестанских классиков, пройти вместе с ними их жизненный путь и еще раз удивиться тому, насколько сложной может быть жизнь человека, который посвятил себя творчеству.
Заново переживая вместе с великими дагестанскими поэтами и прозаиками их жизненный путь, можно сделать вывод о том, что талант, упорность и приверженность своему делу в Дагестане может сделать из человека, слагающего стихи и ведущего диалог с буквами, словами и предложениями, дагестанца, который олицетворяет собой нашу родную республику. Сейчас, когда Дагестан ассоциируется со спортсменами, политиками и коррупционно-криминальными скандалами, это дорогого стоит и дает повод задуматься.
Люди культуры Дагестана раньше были другого масштаба, и впору задуматься, что мы сделали не так, когда свернули не туда и почему потеряли такой огромный литературный запас, из которого черпают силы дагестанцы. Когда человек культуры стал тем самым маленьким человеком? Вопрос шекспировского дуализма.
В творчестве Сулеймана Стальского можно найти ответы на поставленные выше вопросы. Помимо стихов и поэм тут, конечно, стоит посоветовать прочитать его малую прозу, а если конкретнее, то его автобиографический «Рассказ о себе».
Он небольшой, но очень емкий и о многом говорит между строк.
«В то время это была страшная забота для бедняка. Но мне повезло впервые в жизни. В ауле я нашел круглую сироту – дочь орта-стальского объездчика. Мне уступили ее за небольшой выкуп, нас поженили, и я навсегда остался в ауле. Шли годы. Как вспомню теперь, очень тяжелые и безрадостные. Своими руками, вместе с женой, мы построили маленькую саклю. Недоедали, недосыпали, завели огород. Огород охраняла жена, а я в это время жал у людей пшеницу. Так жили мы на окраине аула пять лет, стараясь быть похожими на людей; но только люди в то время были непохожими на себя…
Однажды, возвращаясь к обеду домой, на одной из улиц я заметил множество народу и удивился: «Что случилось? Или умер кто?» А надо вам сказать, что люди в то время избегали друг друга. Беднота выходила и возвращалась домой почти украдкой, ибо каждый день по аулу рыскал ковха и ловил встречных на бесконечные повинности, на рытье канав, косьбу сена. «Что же случилось?» – подумал я и подошел к толпе. Посреди улицы сидели бродячие ашуги с бубнами в руках и пели песни о соловье, тоскующем по солнцу. Ашугам бросали в подолы серебро и медь. Ашуги были одеты в лохмотья и пели с закрытыми глазами, как будто сквозь сон. Постоял я с народом, послушал. «Черт возьми, ведь это все давно лежит у меня на душе. Постойте-ка, постойте!»
– Султан, – сказал я соседу, – ведь я каждый день говорю про себя то же самое, почему же мне до сих пор не пришло в голову спеть об этом, ты не знаешь?»
С этого вопроса, собственно, и начался путь великого лезгинского ашуга и поэта. То, что было дальше – уже история. А пока вы её читаете, хочется пожелать, чтобы мы, дагестанцы, вновь стали похожими на себя и перестали друг друга избегать. Один из реальных способов сделать это – обратиться к мудрости предков, того же Сулеймана Стальского, и почитать/перечитать его произведения. Они того стоят, а мы в этом нуждаемся как никогда.
